Верховский временное правительство. Забытый военный министр. Новый арест и гибель

Александр Иванович Верховский (27 ноября (9 декабря) 1886, Петербург - 19 августа 1938, Коммунарка, Московская область) - русский военный деятель. Военный министр Временного правительства (1917). Генерал-майор (1917). Комбриг (1936).

Биография

Выходец из старинного дворянского рода.

Воспитывался в Пажеском корпусе. После расстрела демонстрации 9 января 1905 заявил, что «считает для себя позором употреблять оружие против безоружной толпы». Был исключён из корпуса, лишён звания камер-пажа и отправлен «вольноопределяющимся унтер-офицерского звания» на фронт Русско-японской войны. Служил в 35-й артиллерийской бригаде, наводчиком в 1-м горном артиллерийском дивизионе. В ночь с 28 на 29 июля во время разведки отличился, участвуя в захвате в плен группы японских штабных работников. За боевые отличия был награждён Знаком отличия военного ордена 4-й степени и произведён в подпоручики.

Офицер Генерального штаба

В 1905-1908 служил в 3-м Финляндском стрелковом артиллерийском дивизионе. Окончил Николаевскую военную академию (1911). С 1909 - поручик, с 1911 - штабс-капитан, с 1913 - капитан. В 1911-1913 командовал ротой во 2-м Финляндском стрелковом полку. С 1913 - старший адъютант штаба 3-й Финляндской стрелковой бригады. Был командирован в Сербию для изучения опыта участия сербской армии в Балканских войнах.

Первая мировая война

С началом Первой мировой войны вернулся в Россию, вместе со своей бригадой участвовал в боях в Восточной Пруссии в составе 22-го армейского корпуса. Был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени

и Георгиевским оружием

После выхода из госпиталя находился на штабной работе. С 1915 - начальник оперативной части штаба 22-го армейского корпуса. С августа 1915 - и.д. старшего адъютанта отделения управления генерал-квартирмейстера 9-й армии. С декабря 1915 - и.д. помощника начальника отделения управления генерал-квартирмейстера 7-й армии. С января 1916 - и.д. старшего адъютанта отделения генерал-квартирмейстера штаба 7-й армии. С марта 1916 - начальник штаба группы войск, организованной для овладения Трапезундом с моря. Подполковник (1916). В этот период писал в своём дневнике:

Потеря веры в командный состав стала общим явлением и выливается иногда в уродливые формы: так, корпуса и дивизии по сигналу атаки не выходят из окопов и отказываются атаковать. Это явление уже прямо угрожающее.

С сентября 1916 - помощник по оперативной части русского представителя при Румынской главной квартире. С декабря 1916 - помощник флаг-капитана по сухопутной части штаба начальника высадки Чёрного моря. С февраля 1917 - и.д. начальника штаба отдельной Черноморской морской дивизии, которая должна была принять участие в Босфорской десантной операции.

Революция

Активно поддержал Февральскую революцию, в марте 1917 был избран членом и товарищем председателя Севастопольского совета рабочих депутатов. Разработал Положение о местных солдатских комитетах, принятое 30 марта. Поддерживал усилия командующего Черноморским флотом адмирала А. В. Колчака по поддержанию порядка в армии и на флоте. Считал, что

сейчас уже стало ясно: масса поняла революцию как освобождение от труда, от исполнения долга, как немедленное прекращение войны. Нужно делать что-нибудь, чтобы остановить это движение, взять его в руки, сохранить хоть то, что можно, от армии. Мы должны дотянуть с этой армией до мира. Нужно нам, офицерам, заключить союз с лучшей частью солдатской массы и направить движение так, чтобы победить нарастающее анархическое начало и сохранить силу наших войск и кораблей.

20 октября (2 ноября) военный министр ген. А. И. Верховский сделал на объединенном заседании Комиссий военных и иностранных дел Предпарламента секретный доклад о положении в армии. Председательствовал на этом заседании председатель Комиссии иностранных дел М. И. Скобелев. Содержание и выводы доклада не были полной неожиданностью для некоторых присутствующих, ибо, по свидетельству министра, он свои мысли, оценки и выводы сообщил Временному правительству днем раньше, 19 октября (1 ноября):

« Я сказал прямо и просто в с е м у с о с т а в у Bp. правительства, что при данной постановке вопроса о мире катастрофа неминуема... В самом Петрограде ни одна рука не вступится в защиту Bp. прав., а эшелоны, вытребованные с фронта, перейдут на сторону большевиков... Действия правительства ведут к катастрофе... Я заявил, что не могу нести ответственности за порученное мне дело и прошу сложить с меня полномочия... Мои сотоварищи по кабинету считают, что я переоцениваю опасность, что с нарастающим движением можно будет, справиться без тех героических мер, которые я предлагаю... 20-го я объехал все руководящие политические центры, а вечером делал доклад... Я шел на все последствия и толкования моего поступка, так как в минуту, когда всё готово рухнуть, не место дипломатии» .

Одно из посещений Верховским « политических центров» описано Набоковым, на квартире которого и произошло свидание Верховского с лидерами партии к. д. Он прибыл на секретное совещание « в сопровождении адъютанта» . Из кадетов присутствовали Милюков, Шингарев, Аджемов и Кокошкин. « Верховский сразу заявил, что он хотел бы знать мнения лидеров к. д. по вопросу о том, не следует ли немедленно принять все меры - в том числе воздействие на союзников - для того, чтобы начать мирные переговоры» , так как « всякие попытки продолжать войну только могут приблизить катастрофу» . Лидеры к. д. отнеслись с осторожностью к заявлению Верховского: « Как бы ни была обоснована и доказательна аргументация Верховского, - замечает Набоков, - его собственная несостоятельность была слишком очевидна и ожидать от него планомерной и успешной деятельности в этом сложнейшем в деликатнейшем вопросе было невозможно. Он и здесь, и раньше всей своей личностью вызывал определенно отрицательное отношение. Можно было опасаться, что, предоставленный своей собственной инициативе, он заведет нас в безвыходный тупик. Кроме того, все его недавнее прошлое было настолько - в политическом отношении - сомнительно, что не исключалось предположение, что он просто играет в руку большевикам» .

Получив отрицательный ответ в смысле возможности поддержки со стороны к. д., Верховский раскланялся. Надо думать, что он не раскрывал своих карт на квартире Набокова. На вечернем заседании Верховский повторил « в дополненном виде» свою аргументацию с тем же выводом. Насколько можно судить по черновому протоколу и по тезисам, приведенным в книге Верховского, его доклад сводился к следующему: положение на фронте катастрофично... Выхода нет. Всякие паллиативы восстановления боевой мощи не способны преодолеть разлагающую пропаганду мира. Здесь тупик. Единственная возможность бороться с тлетворным влиянием большевиков - это вырвать у них почву из-под ног и самим немедленно возбудить вопрос о заключении мира. Весть о мире, по мнению Верховского, внесет в армию оздоровляющие начала. Опираясь на наиболее сохранившиеся части, можно было бы силою подавить анархию в стране.

По-видимому, многие поняли, что Верховский говорил о заключении сепаратного мира с Германией. « Дрожь прошла от этих жутких слов по всему собранию, - вспоминает Винавер. - Кто стоял за сепаратный мир, тот невольно объединялся с большевиками. Когда Терещенко пояснил, что Bp. правительство не только не уполномочивало Верховского на такие заявления, но никогда военный министр правительству об этих своих взглядах не докладывал, тогда создалось впечатление, что речь военного министра имела целью дискредитировать правительство перед лицом общества в страшную минуту, когда именно под лозунгом мира старались поднять против него бунтующую стихию». О сепаратном мире Верховский не говорил. Мало, того, на вопрос Кусковой, что же произойдет, если союзники не пойдут на предложение заключить мир, военный министр ответил: « До сих пор никто еще не давал союзникам вполне откровенного освещения о положении нашей армии, и это создавало у них иллюзии... Надо это прямо сказать союзникам, и тогда они отнесутся к делу более серьезно... в противном случае (отказа союзников от мирных переговоров), будучи связаны известными обязательствами, мы должны будем подчиниться судьбе, то есть пройти через такие испытания, как восстание большевиков» .

Как видим, Верховский ставил, вопрос довольно реалистично. В его докладе не было того « верхоглядства» , которое произвело отвратное впечатление на Винавера: « Сухим, беззвучным голосом, окидывая собрание холодным взглядом бесстрастных, точно стеклянных глаз, молодой человек в генеральском мундире путем цифр, дилетантски составленных, доказывал нашу небоеспособность» , не задаваясь, по-видимому, даже вопросом о « моральном и государственном смысле предлагаемого им поворота» . «Мы с Милюковым, - добавляет мемуарист, - желая все же пролить свет на основную проблему о нашей неподготовленности, предложили пригласить всех начальников военных управлений, чтобы проверить приведенные военным министром цифры. Такое заседание состоялось... и при свете точных данных все выводы военного министра о нашей технической неподготовленности рассеялись бесследно. Технически мы были в блестящем состоянии - не было только духа в армии, а показной пессимизм военного министра способен был лишь искоренить остатки воодушевления даже в высшем командовании» . По мнению военного историка ген. Головина, Верховский представил « правдивую картину» катастрофического положения в армии.

Однако вернемся к самому докладу Верховского.

Определив общее количество русских войск в 10,2 миллионов, министр уточнил, что шесть миллионов находятся на фронте, а остальные в тылу и различных организациях. Государство не может содержать такую многочисленную армию. Ее следовало бы уменьшить до девяти миллионов - путем демобилизации; однако, согласно министру продовольствия, страна не может прокормить более семи миллионов. Уменьшение армии до последней цифры наталкивается на сопротивление генерального штаба... Министр далее оглашает цифры, которые свидетельствуют о том, что питание армии все время ухудшается и что положение в этом смысле на северном фронте становится даже критическим. В плачевном состоянии находится также снабжение армии одеждой и обувью. Что касается состояния духа армии, то оно очень низко и у солдат, и у офицеров. Число дезертиров достигает по меньшей мере двух миллионов. Разложение в тылу перебрасывается в армию.

Министр указывает, что наиболее слабые и наименее требовательные офицеры наиболее популярны среди солдат. Наоборот, офицеры, требующие соблюдения дисциплины и выполнения приказов, вызывают у солдат неприязнь и даже ненависть. « Шкурничество» и разложение в результате большевистской агитации имеет место не только среди солдат, но также и среди офицеров и командного состава.

Резюмирует свой доклад военный министр следующим образом: « Надо сказать, что» мы не можем продолжать войну» ; во всяком случае, он, Верховский, не в состоянии больше оставаться военным министром и просил уже министра-председателя найти ему преемника. Министр не верит в планы оздоровления армии, будучи замечательны сами по себе, в наличных условиях они являются только « паллиативами» . « Если большевики до сих пор не захватили власть, то только потому, что они боялись фронта; но кто может гарантировать, что через пять дней (когда произойдет Второй съезд Советов) они не возьмут власть?» Указав, что пропаганда против войны финансируется. Германией, он подчеркивает, что « единственный путь преграждения силам разложения» - это немедленно заключить мир. Мир оздоро­вит армию и позволит успешно покончить с анархией и на фронте, и в тылу. Министр добавляет (в ответ на поставленные ему вопросы), что в случае заключения мира даже большевистски настроенные части и комитетыприняли бы участие в подавлении попыток захвата власти большевиками. Указав (в ответ на возражения некоторых участников заседания), что никто еще не давал союзникам честного и откровенного отчета об истинном положении в армии, Верховский заявил: « Если нет возможности получить лучших условий мира, надо заключить тот, который представляется возможным, иначе мы катимся в пропасть» . Что касается технической помощи союзников, - прибавил министр, - она прибывает в очень малых количествах; с другой стороны, те 130 немецких дивизий, которые Германия держит на восточном фронте, состоят, в большой степени, из частей, которые, ввиду их слабой боеспособности, непригодны на западном фронте.

Члены комиссий решили перенести прения по докладу на следующее заседание. Ровно через пять дней, как предсказал Верховский, власть была захвачена большевиками.

Примечание. Эта заметка составлена на основании материалов, заимствованных из книги С. Мельгунова Как большевики захватили власть.

Paris, Payot. 1929. Pp. 91 - 109)

Текст воспроизведен по изданию: Октябрьский переворот: Революция 1917 года глазами ее руководителей. Воспоминания русских политиков и комментарий западного историка. М. 1991. С. 268 - 272.

В сложной и противоречивой судьбе последнего военного министра старой России А.И. Верховского как в зеркале отразилась вся трагическая и противоречивая эпох первой половины ХХ века: выпускник Николаевской академии Генштаба, георгиевский кавалер, военный министр Временного правительства, комбриг Красной армии и профессор Академии Генерального штаба РККА. Оценки исторической роли и личности Верховского современниками и историками, как правило, прямо противоположные. Многие вспоминали его импульсивность, самолюбие. В то же время, все отмечали его острый аналитический склад ума, позволивший ему раскрыться как военному теоретику, уже в стенах советской академии Генштаба и создать целый ряд ценных военно-теоретических трудов. Современные биографы А.И. Верховского С.Н. Полторак и А.А. Голубев справедливо отмечают: «А.И. Верховский - яркая и до сих пор во многом загадочная фигура. Этот человек, воспринимающийся современниками по-разному, до сих пор не оценен по достоинству. Его роль в истории России еще только предстоит оценить по-настоящему» .

Александр Иванович родился 27 ноября (9 декабря) 1886 г., и происходил из дворян Смоленской губернии. Уроженец Санкт-Петербурга. По ходатайству его деда, члена Совета министерства внутренних дел тайного советника Н.Н. Колошина, он был зачислен государем в Пажеский корпус, что следовало расценивать как большую честь, ибо за сто с лишним лет это учебное заведение выпустило не более 3,5 тыс. чел.

Однако, в 1905 г. за либеральные высказывания он был исключен и отправлен «вольноопределяющимся унтер-офицерского звания» на Русско-японскую войну в Манчжурию в состав 35-й артиллерийской бригады. Бригада воевала в Манчжурии. Верховский прибыл туда 20 мая 1905 г.; в ночь с 28 на 29 июля во время разведки отличился, вместе со своими товарищами захватив в плен группу японских штабных работников. За отличия был награжден знаком отличия Военного ордена Георгиевским крестом 4-й ст. Позднее служил наводчиком в 1-м горном артиллерийском дивизионе. 1 августа 1905 г. его произвели в подпоручики «за мужество и храбрость».

В 1908 г. А.И. Верховский поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, по окончании которой, продемонстрировав «отличные успехи в науках», удостоился звания штабс-капитана и направления на стажировку в Сербию.

Первую мировую войну встретил в составе 3-й Финляндской стрелковой бригады капитаном Генерального штаба. 19 сентября 1914 г. под Августовым (Восточная Пруссия) был ранен и награжден орденом Святого Георгия 4-й ст. После выхода из лазарета с апреля 1915 г. Александр Иванович продолжал свой боевой путь в штабе 22-го корпуса, заведуя оперативной частью. Всю войну он вел походный дневник, который опубликовал в 1918 году под названием «Россия на Голгофе», достаточно определенно характеризующим тогдашние умонастроения автора.

«Со скрежетом зубовным, с глухой мукой в сердце отходит назад наша армия, затаив в душе чувство негодования к тем, кто довел нас до такого унижения и бессилия. Город за городом, область за областью полоса России в 500 верст шириной перешла в руки торжествующего врага. И так день за днем, неделя за неделей, без минуты просвета, без луча надежды. Но армия свой долг исполняет до конца. Умирать мы умеем. Люди шли и погибали за великую Родину свою».

К исходу 1915 г. А.И. Верховского переводят в оперативное отделение сформированной в Одессе 7-й армии. В марте 1916 г. он был произведен в подполковники и назначен начальником группы войск, вскоре овладевшей с моря Трапезундом - важнейшим в стратегическом отношении портом на турецком берегу Черного моря .

В этот период в армии ширятся революционные и антивоенные настроения. На страницах дневника Верховский много размышлял о происходящем и о путях выхода из катастрофической ситуации, в которую погружалась Россия. Летом 1916 г. Александр Иванович с горечью записывает: «Потеря веры в командный состав стала общим явлением и выливается иногда в уродливые формы: так, корпуса и дивизии по сигналу атаки не выходят из окопов и отказываются атаковать. Это явление уже прямо угрожающее». В конце декабря 1916 г. он пишет: «Самое тяжелое - это нарастающий экономический кризис. Средства страны исчерпаны. Все хозяйство ее приходит в расстройство, вырисовываются силуэты безработицы и голода. И вот в этой обстановке людского, конского, денежного, продовольственного и железнодорожного кризисов к стране предъявляются требования новых усилий. Это похоже на самоубийство! Между тем нужно делать обратное. Если мы не можем войну кончить, то нужно частично демобилизоваться. Это звучит, быть может, нелепо — «демобилизоваться» среди войны, но это так. Такое экономическое напряжение нам не по средствам».

Комбриг А.И. Верховский

Февральскую революцию и падение монархии Верховский принял, ибо возлагал вину за военные поражения и развал экономики России прежде всего на самодержавие. Он отмечал в своем дневнике: «Главная причина, почему мы не победили до сих пор, это самодержавный строй, убивающий всякую самодеятельность в стране и дающий армии так много неудовлетворительных людей среди командного состава» . Он был готов на компромисс с солдатской массой, иначе армию, по его мнению, было не спасти: «Мы должны дотянуть с этой армией до мира. Нужно нам, офицерам, заключить союз с лучшей частью солдатской массы и направить движение так, чтобы победить нарастающее анархическое начало и сохранить силу наших войск и кораблей» .

Не в силах остановить революционную волну, офицеры Севастопольского гарнизона достаточно успешно попытались ее оседлать, войдя в состав Объединенного центрального военно-исполнительного комитета, заместителем председателя которого был избран подполковник Верховский. «Тот факт, что у нас офицеры стали во главе движения, позволил нам добиться гораздо лучшего порядка, чем во всей остальной России. Благодаря этой работе вся севастопольская жизнь идет под знаменем любви к Родине, под знаменем борьбы за нее.? Новый враг страшен особенно потому, что он облекается в красную мантию революции», - отмечал он.

Февральская революция открыла большие карьерные возможности офицерам, антимонархические политические взгляды (подавляющая масса офицерства сознательно сторонилась политики и не особо в ней разбиралась): А.И. Верховский, Б.А. Энгельгард, А.И. Корк и ряд других. Карьера Верховского пошла в гору . В июне 1917 г. его производят в полковники и назначают командующим Московским военным округом. Однако здесь он застал еще большую революционную вольницу, чем на флоте. Солдаты многочисленных запасных полков московского гарнизона беспрерывно митинговали: «В Московском округе анархические выступления разливаются волной, - отмечал Верховский в своем дневнике. - Гарнизон Владимира прислал мне резолюцию, что если я прикажу им идти на фронт, то они не только никуда не выйдут, но и с оружием отстоят свое право. Такие же требования предъявлены в целом ряде других гарнизонов, хотя в менее решительных тонах. Таковы Рязань, Тула, Тверь, Козлов и т.д. В Ельце и Липецке гарнизоны громят винные склады. В Нижнем Новгороде ясно выраженное восстание. Эвакуированные требуют, чтобы их не отправляли на фронт. Власть вырвана из рук командного состава, и, как всегда в русском бунте... зверь разошелся».

Однако контрреволюцию Верховский тоже не принял. Он наотрез отказался участвовать в корниловском мятеже, полагая, что это прямой шаг к гражданской войне и окончательному развалу армии . Неудавшееся выступление он понимал как последний удар по русской армии: «Теперь восстановить доверие солдатской массы к офицерству будет невозможно. Как мы теперь дотянем до мира, не знаю». После подавления корниловского мятежа Керенский предложил А.И. Верховскому пост военного министра во Временном правительстве. 30 августа 1917 г. Александр Иванович - уже в чине генерал-майора - занял этот пост. Однако, армию было уже не спасти. Верховский предложил Керенскому в качестве экстренной меры немедленно приступить к частичной демобилизации армии (которую уже невозможно было ни прокормить, ни удержать в окопах и казармах). В ответ Керенский уволил его. Это произошло как раз накануне октябрьских событий.

В начале 1918 г. Верховского арестовали, но ненадолго. 26 июня 1918 г. его снова арестовали и несколько месяцев продержали в тюрьме, обвиняя в принадлежности к белому движению. На следствии Александр Иванович откровенно заявил: «Линию поведения большевиков, проводимую в настоящее время во внутренней и международной политике, я полностью не разделяю, и поэтому работать в советских правительственных учреждениях искренне не могу». По данным А.В. Ганина, Верховский в этот период участвовал и даже руководил подпольной антибольшевистской офицерской организацией в Петрограде и мог помогать разведывательной информацией белогвардейским фронтам. Бывшего министра спасло поручительство видного советского политического деятеля Д.Б. Рязанова .

Однако, уже феврале 1919 г. А.И. Верховский принял решение поступить на службу в Красную армию. «Россия на Голгофе» заканчивается такими словами, характеризующими его противоречивое душевное состояние: «Смертной мукой, невыносимым страданием были для всех, кто любит свою родную землю, эти страшные годы войны и месяцы революции. Голгофа русской армии, Голгофа русской земли. Великим мучением очищается душа народная от старых грехов, обновляется, ищет правды. С Голгофы же страдания засияет и новый свет, начнет строиться новая русская земля. Велики переживаемые нами испытания, но в горе нашем найдем в себе силы прощения. У нас есть Родина, измученная, истерзанная. Будем же бороться во имя родной земли, во имя родного народа!»

Сначала ему доверили лишь преподавание тактики на Казанских инженерных курсах, но вскоре его опыт и знания оказались востребованы сполна: 2 мая 1920 г. Верховский стал членом Особого совещания по обороне Республики - консультативном органе, занимавшемся обсуждением вопросов развития Красной армии и конкретных мер борьбы с поляками в начавшейся советско-польской войне. Совещание состояло в основном из генералов старой армии под председательством знаменитого А.А. Брусилова . Создание Особого совещания с большим энтузиазмом было воспринято многими русскими офицерами, которые еще колебались между фронтами Гражданской войны и не решались примкнуть к большевикам, опасаясь быть втянутыми в братоубийственную войну. Противостояние с поляками возродило во многих, в том числе и в Верховском, патриотические чувства. В тоже время Верховский оставался далек от большевистской идеологии. В марте 1920 г. он писал сестре: «Со стороны власть имущих я тоже вижу и помощь, и поддержку в моей настоящей работе... Они ясно отдают себе отчет, и я этого от них не скрываю, что я не с ними, но у нас есть общенародное дело - Красная армия и мы над нею работаем» .

12 августа 1920 г. Верховский был назначен главным инспектором Главного управления военно-учебных заведений (ГУВУЗ). В 1921 г. Александра Ивановича отозвали из Казани в Москву и назначили преподавателем в Академию РККА. Верховский был высококлассным лектором и, как свидетельствуют очевидцы, мог на протяжении часа держать в напряжении слушательскую аудиторию в 500 человек . Он много публиковался, особенно в журнале ГУВУЗа «Военные знания». Основные его труды того времени - книга «Очерк по истории военного искусства в России 18 и 19 веков», выдержавшая к 1923 г. два издания, и первый в Советской России учебник «Тактика». В 1927 г. А.И. Верховский получил звание профессора, в конце 1929-го приказом Реввоенсовета его назначили на должность начальника штаба Северо-Кавказского военного округа, однако в январе 1931-го арестовали по обвинению в подготовке вооруженного восстания в Москве. Расстрел заменили десятью годами тюремного заключения. В суровых условиях ярославского изолятора особого назначения Верховскому все же разрешили писать военно-научные работы, которые пересылались Ворошилову. В мае 1934 г. тот, отправляя одну из них Сталину, сопроводил ее припиской: «Если и допустить, что, состоя в рядах Красной армии, Верховский А.И. не был активным контрреволюционером, то во всяком случае и другом нашим он никогда не был. Вряд ли теперь стал им. Это ясно. Тем не менее, учитывая, что теперь обстановка резко изменилась, считаю, что можно было бы без особого риска его освободить, использовав по линии научно-исследовательской работы» .

Александра Ивановича в очередной раз отпустили, но сколько-нибудь ответственных заданий больше не поручали. Угнетаемый сгущавшейся вокруг атмосферой недоверия и подозрительности он в августе 1935 г. обратился с письмом к Ворошилову: «Теперь, когда капиталистический мир подготавливает новый поход против нашей Родины, я хотел бы принять участие в работе по моей специальности - выработке оперативно-тактических форм в связи с мощным вооружением и новой техникой». После этого письма опального профессора направили преподавателем на курсы «Выстрел». Однако происшедшее с ним он счел необходимым проанализировать и довести свои выводы до сведения властей в послании, отправленном сразу по нескольким адресам: наркому обороны, начальнику Особого отдела ОГПУ, генеральному прокурору СССР и своему прямому начальнику. Подробно излагая практику угроз и запугиваний при допросах, Верховский заключал: «Никто не интересуется совершенно правдой, а хотят насильно заставить дать ложные показания. Судебная ошибка как результат такого метода следствия не является единичной и приносит ущерб авторитету советской власти. Лично мной все пережитое ни в коей мере не изменило и не поколебало во мне того же добросовестного работника и командира РККА, каким я был до ареста. Но я хочу сделать все, что я могу, чтобы случай, подобный тому, который имел место со мной, не мог повториться» .

Попав в руки Сталина, это послание нисколько не повредило автору - скорее, наоборот. Верховскому присвоили воинское звание комбрига и доверили преподавательскую работу в кузнице высших советских военных кадров - Академии Генерального штаба. Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но это торжество длилось недолго. 11 марта 1938 г. А.И. Верховского арестовали (в пятый раз, начиная с 1918 г.!) как врага народа, обвинив в активной вредительской деятельности, шпионаже и подготовке террористических актов. На допросах Верховский сознался во всем, что от него хотели. Он показал, что был организатором и руководителем группы офицерства бывшей царской армии, создал контрреволюционную группу в штабе СКВО, в 1936 г. вышел на связь с эмигрантскими кругами, в частности, А.Ф. Керенским и В.М. Черновым . 19 августа состоялось судебное заседание выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР, вынесшей следующий приговор на основании ст. 58 пп. 1 «б», 8, 11 УК РСФСР: «Верховского Александра Ивановича лишить военного звания комбрига и подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу». В тот же день приговор был приведен в исполнение. Захоронен последний военный министр в безымянном рве в подмосковном совхозе «Коммунарка», ныне в пределах Новой Москвы .

А.И. Верховский был посмертно реабилитирован определением Военной коллегии Верховного Суда СССР от 28 ноября 1956 г. Уже в 1959 г. в «Воениздате» вышла его автобиографическая книга «На трудном перевале», написанная в перерыве между арестами в 1935 - 1936 гг. и чудом сбереженная сыном .

Алексей Безугольный,
старший научный сотрудник Научно-исследовательского
института военной истории Военной академии
Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации,
кандидат исторических наук

_________________________________________________

Полторак С,Н., Голубев А.А. Александр Иванович Верховский: первыйй опыт анализа историографии // Клио. 2006. №. 1. С. 54.

Сафронов Ю.И. Дневник Верховского. М., 2014. С. 280.

Верховская Л. Александр Иванович Верховский // Московский журнал. 2003. № .11. С. 15.

Верховский А.И. Россия на Голгофе // Военно-исторический журнал. 1993. № 4. С. 31.

Там же.

Ганин А.В. дневная жизнь генштабистов при Ленине и Троцком. М., 2016. С. 169.

Сафронов Ю.И. Указ. соч. С. 352 - 353.

Верховская Л. Указ. соч. С. 18.

Ганин А.А. Указ. соч. С. 174.

Цит. по: Ганин А.В. С. 457.

Ганин А.В. Указ. соч. С. 299.

Бондарь М.М. Голгофа генерала Верховского // Военно-исторический журнал. 1993. № 10. С. 70.

Верховская Л. Указ. соч. С. 19.

Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. 1937 - 1938. Архив Сталина. Документы и комментарии. М., 2011. С. 226 - 227.

Там же.

Сафронов Ю.И. Указ. соч. С. 458 - 460, 472 - 473.

ВЕРХОВСКИЙ Александр Иванович. Комбриг (1936). Русский. Беспартийный. Родился в ноябре 1886 г. в г. Петербурге. Из дворян. Десяти лет отдан в Александровский кадетский корпус. Спустя пять лет переведен в Пажеский корпус. За успехи в службе и учебе получил чин фельдфебеля. За осуждение карательных действий войск против рабочих г. Петербурга в марте 1905 г. был исключен из Пажеского корпуса и назначен в 35-ю артиллерийскую бригаду, дислоцированную в Маньчжурии. Находился на положении вольноопределяющегося унтер-офицерского звания и служил в должности наводчика орудия. За храбрость, проявленную в боях с японцами, награжден солдатским Георгиевским крестом и орденом Святого Станислава 3-й ст.

Через три месяца после исключения из Пажеского корпуса произведен в офицеры. В 1911 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба с отличием, за что награжден длительной заграничной командировкой. По возвращении из командировки назначен во 2-й полк 3-й Финляндской стрелковой бригады. В годы Первой мировой войны занимал должности в штабах 9-й и 7-й армий, состоял в распоряжении Генерального штаба. Награжден орденом Святого Георгия 4-й ст., Георгиевским оружием.

В ходе боевых действий дважды ранен. Осенью 1916 г. назначен помощником по сухопутной части начальника высадки Черного моря, начальником группы войск с задачей захвата г. Трапезунда с моря. Во время Февральской революции 1917 г. - начальник штаба отдельной Черноморской дивизии. В том же году избран товарищем (заместителем) председателя Севастопольского совета. Сотрудничал с эсерами и меньшевиками. С июня 1917 г. - командующий войсками Московского военного округа. В июле 1917 г. по его приказу подавлены революционные выступления солдат в гарнизонах Нижнего Новгорода, Твери. Не поддержал выступления генерала Корнилова в августе 1917 г. В сентябре - ноябре 1917 г. - военный министр в правительстве А. Ф. Керенского (Временном правительстве). В связи с отклонением его предложений о выходе России из войны вышел в отставку. Последний чин в старой армии - генерал-майор.

После Октябрьской революции 1917 г. вместе с несколькими членами ЦК партии эсеров прибыл в Ставку в г. Могилев с целью создания «демократического правительства» (в противовес Советскому правительству). После неудачи этой попытки уехал в Финлядию. В декабре 1917 г. по поручению руководства партии эсеров прибыл в г. Киев для организации совместно с Украинской радой борьбы против Советской власти путем создания «армии Учредительного собрания». После провала этих попыток выразил желание отправиться волонтером в русский экспедиционный корпус во Франции, но не получил согласия французской миссии. После возвращения в г. Петроград был арестован органами ВЧК, но через два месяца освобожден. В марте - апреле 1918 г. принимал участие в работе подпольной эсеровской организации «Союз защиты Родины и свободы», за что в мае 1918 г. был снова арестован. В конце ноября 1918 г. освобожден.

В Красной армии по мобилизации с декабря 1918 г. Исполнял обязанности начальника оперативного отдела штаба Петроградского военного округа. В феврале 1919 г. обратился с письмом к председателю Петроградского совета Г. Е. Зиновьеву с просьбой об отправке его на фронт. По решению ЦК РКП(б) направлен в тыловое ополчение, где вскоре был арестован. В заключении находился с марта по октябрь 1919 г. После освобождения работал в Казани в штабе Запасной армии, преподавал - читал курс тактики на Казанских инженерных курсах. В мае 1920 г. вошел в состав Особого совещания при главкоме всеми Вооруженными силами Республики. С июня 1920 г. - в распоряжении Главного управления военно-учебных заведений.

После Гражданской войны на ответственных штабных должностях в войсках и на преподавательской работе в военно-учебных заведениях РККА. С 1921 г. - штатный преподаватель Военной академии РККА. В 1922 г. выступал в качестве свидетеля на процессе правых эсеров. В том же году принял участие в качестве военного эксперта советской делегации в Генуэзской конференции. В 1922 г. - главный инспектор Главного управления военно-учебных заведений (ГУВУЗ) РККА. До марта 1923 г. - редактор редакционной коллегии ГУВУЗ РККА, член Высшего академического военно-педагогического совета. В 1923- 1924 гг. - главный руководитель Военной академии РККА. С октября 1924 г. - преподаватель Военно-политических академических курсов высшего политсостава РККА (по совместительству). В 1924-1925 гг. - главный руководитель по тактике всех московских академий. С февраля 1925 г. - старший руководитель по тактике Военной академии РККА (он же заместитель главного руководителя московских военных академий по тактике). С 1925 г. - член Центрального совета Военно-научного общества СССР. С июня 1925 г. - заместитель главного руководителя по тактике Военной академии РККА. В 1927 г. удостоен звания «профессор».

Автор трудов: «Управление войсками корпуса» (1910), «Очерк по истории военного искусства в России XVIII-XIX вв.» (1921), «Общая тактика» (1923,2-е изд. - 1924, 3-е изд. - 1927), «Основы подготовки командиров» (1927), «Огонь, маневр, маскировка» (1928).

С мая 1930 г. - начальник штаба Северо-Кавказского военного округа. Из воспоминаний генерал-лейтенанта в отставке Н. А. Веревкина-Рахальского, бывшего командира 74-й Таманской стрелковой дивизии, входившей в состав Северо-Кавказского военного округа: «Верховский любил ездить по частям, часто выступал с лекциями перед командирами. В то время, помнится, всех нас интересовали проблемы использования танков в бою. И это было не случайно: наша промышленность наладила выпуск танков Т-28, ВТ и других. У нас Верховский прочел несколько содержательных лекций, провел тактическую летучку по боевому использованию танков. Запомнился мне выезд с целью совершенствования оперативной подготовки на совместное полевое занятие трех командиров дивизий и начальников штабов этих же дивизий во главе с Верховским... Нашу группу поразила работоспособность А. И. Верховского. Он при такой нагрузке умудрялся ночью уединяться в своем купе и еще работать!» С января 1931 г. - в распоряжении Главного управления РККА.

В ходе операции ОГПУ «Весна» 2 февраля 1931 г. был арестован и помещен в Воронежский следственный изолятор. Обвинялся в участии в контрреволюционной офицерской организации, подготовке восстания с целью свержения Советской власти, вредительстве, шпионаже в пользу Англии. Затем был переведен в Лефортовскую тюрьму. Постановлением коллегии ОГПУ от 18 июля 1931 г. приговорен к расстрелу. В качестве смертника находился до 28 ноября 1931 г., когда смертный приговор был заменен на десять лет тюремного заключения. Этот срок отбывал в Ярославском изоляторе особого назначения. Длительное время находился в одиночной камере. В результате нескольких голодовок добился перевода в общую камеру и права на свидания и переписку. В марте 1932 г. обратился к руководству страны и РККА с просьбой направить его для искупления вины на Дальний Восток в район военного конфликта. Получив разрешение писать в тюрьме научные труды, в 1933 г. подготовил «О глубокой тактике» и «О военно-научной работе», в 1934 г. - «Выводы на опыте русско-японской войны 1904-1905 годов с точки зрения нашей борьбы против японского империализма в 1934 году». 17 сентября 1934 г. досрочно освобожден. После освобождения из тюрьмы возвращен в кадры РККА и в октябре 1934 г. зачислен в распоряжение Информационно-статистического управления РККА. С января 1936 г. - старший преподаватель тактики Стрелково-тактических курсов усовершенствования командного состава РККА «Выстрел». С мая 1936 г. - старший руководитель Академии Генерального штаба РККА.

Арестован 11 марта 1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР 19 августа 1938 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день. Определением Военной коллегии от 28 ноября 1956 г. реабилитирован.

Черушев Н.С., Черушев Ю.Н. Расстрелянная элита РККА. Комбриги и им равные. 1937-1941. М., 2014, с. 41-43.

Энциклопедическая биография

Верховский Александр Иванович , генерал-майор (1917), комбриг (1936). Родился в Петербурге. В 1905 году за либерально-конституционные взгляды исключён из Пажеского корпуса. За отличия в русско-японской войне произведён в офицеры. В 1911 окончил Академию Генштаба. Участник 1-й мировой войны. После Февральской революции 1917 года сотрудничал с эсерами и меньшевиками. При Керенском назначен командующим войсками Московского военного округа. В июле 1917 года руководил подавлением революционных выступлений солдат в Нижнем Новгороде, Твери и др. местах. Выступил против корниловщины. С 30 августа (12 сентября) по 22 окт. (4 ноября) 1917 года военный министр Временного правительства. В связи с отклонением его предложения о выходе России из войны и демобилизации армии 22 октября (4 ноября) вышел в отставку. После Октябрьской революции был членом подпольной организации эсеров, участвовал в попытке создания антибольшевистского правительства, в 1918 году был арестован ВЧК, но вскоре освобождён. В феврале 1919 года был допущен к службе в Советской Армии. Служил в тыловом ополчении и частях Восточного фронта. В 1920 году был членом Особого совещания по обороне Республики. В 1921-1930 годы - на преподавательской работе в Военной академии РККА, профессор (1927). В 1922 году был военным экспертом советской делегации на Генуэзской конференции. В академии вёл научную работу в области военной теории и военной истории. В 1930-1932 годы В.- начальник штаба Северо-Кавказского военного округа. Затем до 1938 году служил на курсах «Выстрел», в Генштабе и Военной академии Генштаба.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-ми томах, том 2.

Участник Первой мировой

Верховский Александр Иванович (27.11.1886 -19.08.1938), генерал-майор (30.8.1917). Из дворян. В 1905 исключен из Пажеского корпуса и отправлен солдатом на фронт. Участник русско-японской войны 1904-1905, служил наводчиком в арт. дивизионе, был награжден Георгиевским крестом. За отличия в войне в 1905 произведен в офицеры. В 1905-08 служил в Гельсингфорсе. В 1911 окончил Николаевскую военную академию. С началом войны служил в Восточной Пруссии, занимал посты старшего адъютанта штаба 3-й Финской стрелковой бригады (1 год 7 мес). С 1915 начальник оперативной части XXII АК. С июля 1915 и.д. помощника старшего адъютанта отдела генерал-квартирмейстера штаба 9-й армии, с дек. 1915- помощника начальника отделения управления генерал-квартирмейстера штаба 7-й армии, с февр. 1916 старший адъютант отделения генерал-квартирмейстера штаба 7-й армии. В марте 1916 начальник штаба группы войск, организованной для овладения Трапезундом с моря. С сент. 1916 состоял помощником по оперативной части рус. представителя при Румынской главной квартире. С нояб. 1916 помощник флаг-капитана по сухопутной части штаба начальника высадки Черного моря. С 16,2.1917 и.д. начальника штаба отдельной Черноморской дивизии. После Февральской революции активно выступал в поддержку свержения монархии. В марте 1917 избран членом и товарищем председателя Севастопольского совета рабочих депутатов. Разработал Положение о местных солдатских комитетах. В конце марта направлен в Петроград для работы в комиссии по пересмотру законоположений и уставов в соответствии с новыми правовыми нормами. Один из основных разработчиков Положения о комитетах, утвержденного 30 марта. Затем вернулся в Севастополь, где активно участвовал в работе комитетов. 31 мая назначен командующим войсками Московского ВО. В июле находившиеся под командованием В. войска подавили солдатские выступления в Нижнем Новгороде, Твери, Владимире, Липецке, Ельце и др. При этом все карательные акции В. проводил с согласия Совета рабочих и солдатских депутатов. Во время выступления ген. Л.Г. Корнилова объявил округ на военном положении, отстранив от должностей всех прокорниловски настроенных офицеров. 30 авг. выделил 5 полков для нанесения удара по Могилёву. По приказу В. произведены обыски и аресты в Московском отделе Союза офицеров армии и флота. 30 авг. назначен военным министром. Безуспешно пытался разгрузить тыл и усилить войсковые части. Выступил против выборного начала в армии. 20 окт. потребовал немедленного выхода России из войны. После Октябрьской революции 21 окт. уволен в двухнедельный отпуск и 22 окт. выехал на Валаам. 3 нояб. вернулся в Петроград и вместе с членами ЦК партии эсеров направлен в Ставку, где они попытались организовать «общесоциалистическое правительство». После провала этого плана отошел от политической деятельности. Летом 1918 по обвинению в причастности к выступлению эсеров арестован, но вскоре освобожден. В 1919 добровольно вступил в Красную армию. Состоял в распоряжении начальника Всероглавштаба, затем инспектор военно-учебных заведений Западной армии. С 2.5.1920 член Особого совещания при Главкоме РККА, с 2.6.1920 состоял в распоряжении ГУВУЗ, с 12.8.1920 главный инспектор. С июня 1922 главный руководитель Военной академии РККА, затем на преподавательской работе. В 1922 в качестве военного эксперта участвовал в работе Генуэзской союзной конференции. С 1930 начальник штаба Северо-Кавказского ВО. 18.7.1931 по обвинению в антисоветской деятельности приговорен Коллегией ОГПУ к расстрелу, 2.12.1931 приговор заменен 10 годами лагерей. 17.9.1934 досрочно освобожден. В 1936 получил звание комбрига. 19.8.1939 Военной коллегией Верховного суда СССР по тому же обвинению приговорен к расстрелу. В 1956 посмертно реабилитирован.

Использован материал из кн.: Залесский К.А. Кто был кто в первой мировой войне. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003

Роль в событиях 1917 года

Верховский Александр Иванович (27 ноября 1886, Петербург, - 19 августа 1938). Из дворян. В 1905 за либерально-конституционные взгляды исключен из Пажеского корпуса и отправлен солдатом в Маньчжурию; был наводчиком в полевом артдивизионе, награжден солдатским Георгиевским крестом и произведён в офицеры. В 1905-1908 служил в Гельсингфорсе. В 1911 окончил Академию Генштаба. С началом 1-й мировой войны на фронте в Восточной Пруссии. С 1915 начальник оперчасти штаба 22-го корпуса на Юго-Западном фронте, с июля в штабе 9-й армии, с декабря - 7-й армии. С марта 1916 подполковник, начальник штаба группы войск, предназначенной для овладения Трапезундом с моря. В сентябре - декабре 1916 года в Румынии помощник по оперчасти российского представителя при Румунской главной квартире; приехав в Петроград, записал в дневнике: "Окончательной победы над Германией нет, и не видно конца... Только смена политической системы может спасти армию от новых несчастий, а Россию от позорного поражения. Армия потеряла терпение " ("Россия на Голгофе. Из походного дневника 1914-1918", М., 1918, С. 63, 64). В начале 1917 назначен начальником штаба Черноморорской дивизии, предназначенной для десанта на турецком побережье.

После Февральской революции 1917 года выступил на собрании офицеров гарнизона с призывом поддержать Временное правительство. 8 марта записал: "Что же делать, когда нельзя остановить движение? - Нужно стать во главе и направить его так, чтобы народ-ребёнок причинил себе возможно меньше зла. Нужно нам, офицерам, войти в союз с лучшей частью солдатской массы и направить движение так, чтобы победить нарастающее анархическое начало и сохранить силу наших войск и кораблей " (там же, с. 72). С разрешения командующего Черноморским флотом адмирала А.В. Колчака заявил солдатам и матросам о присоединении офицеров к революции и добился включения их представителей в Севастопольский Совет РСД; был избран его товарищем председателя. Разработал "Положение об орг-ции чинов флота, Севастопольского гарнизона и работающих на гос. оборону рабочих" - одного из первых местных положений о солд. к-тах. В "Положении" записано: основными целями комитетов являются усиление боевой мощи армии и флота, "дабы довести войну до победного конца", поддержка Врем. пр-ва, содействие просвещению армии и флота: к-ты должны служить "оплотом народившейся свободы"; подчёркивалось, что осн. постановления к-тов подлежат утверждению командирами частей. 19 марта Колчак утвердил "Положение" и Верховский выехал в Петроград для участия в работе комиссии, созданной для пересмотра законоположений и уставов в соответствии с новыми правовыми нормами. Выступил с идеей срочного создания в войсках к-тов. аналогичных севастопольскому, к-рые предотвратили бы новые антиофицерские выступления, сохранив армию для продолжения войны. Воен. комиссия Гос. Думы представила Верховского лидерам Петрогр. Совета РСД, к-рым 24 марта он заявил, что проект комиссии будет готов через 2 месяца, тем временем в армии может вспыхнуть междоусобная война: Верховский предложил ввести положение о к-тах приказом Главковерха до того, пока положение будет разработано и принято Врем. пр-вом (см.: Верховский А.И., На трудном перевале, М., 1959, С. 217). Исполком Петросовета одобрил "Положение" Верховского, опубл. его в газ. "Известия"; 28 марта дал полномочия Верховскому доложить "Положение" Главковерху ген. М.В. Алексееву . 24 марта Верховский выступил в Солд. секции Петросовета с требованием сохранить за офицерами решение всех воен. вопросов; вечером этого дня был принят воен. мин. А.И. Гучковым , одобрившим намерение Верховского ехать в Ставку, где 28-29 марта он участвовал в обсуждении своего "Положения". Несмотря на возражения А.И. Деникина , "Положение" было в осн. одобрено, и 30 марта Главковерх издал приказ № 51 "О переходе к новым формам жизни", при к-ром было объявлено "Временное положение об орг-ции чинов действующей армии и флота", в осн. совпадающее с "Положением" Верховского.

С апр. в Севастополе участвовал в работе Совета рабочих, солд. и матросских деп.; 10 мая записал: "Народ, как ребёнок, не чувствует, что он, ломая всё ради свободы, кует сам себе новое рабство. А вожди его, вожди революции... бросили в массу лозунги Интернационала и классовой борьбы. В тёмной голове простолюдина Интернационал обратился в братание с немцами, а классовая борьба в борьбу с единственным "буржуем" под рукой - своим... любящим Родину офицером " ("Россия на Голгофе", с. 81-82).

С 31 мая полковник и команд. Моск. ВО (МВО). Проявил себя как сторонник наведения "порядка" с помощью репрессивных мер: в июле под рук. Верховского силой оружия были подавлены солд. выступления в гарнизонах Н. Новгорода, Твери, Владимира, Липецка, Ельца и др. городов; все карат, экспедиции отправлялись с согласия Советов РСД и в сопровождении их депутатов. В нач. июля записал: "..за месяц моей работы здесь мне удалось наладить соглашение разл. групп настолько, что в нужную минуту... мы переходим,в наступление против анархии единым фронтом" (там же, с. 94).

В дни работы моек. Гос. совещания (12-15 августа) предостерёг ген. Л.Г. Корнилова от возможного выступления его сторонников. После начала выступления Корнилова (25 августа) получил 28 августа от него телеграмму: "...Предписываю Вам подчиняться мне и впредь исполнять мои приказания"; 29 августа Верховский отвечал: "...Офицерство, солдаты, дума Москвы присоединились к Временному правительству. Иного ответа дать и я не могу, т.к. присягу не меняю, как перчатки ". 29 авг. подписал приказ по МВО, в к-ром действия Корнилова назвал как выступление "для борьбы с пр-вом и народом русским"; на всей терр. МВО объявлялось воен. положение, а прокорниловски настроенные офицеры отстранялись от командования. В предписании нач. 11-й пех. запасной бригады приказал "все действия от имени ген. Корнилова считать мятежными"; 30 авг. назначил на подавление мятежа 5 полков с задачей: "гл. удар на Могилёв" [там находилась Ставка - Авторы]; рук-во ударным отрядом Верховский брал на себя. По его распоряжению проведены обыски и аресты в Моск. отделе Союза офицеров армии и флота и в кззач. орг-ции. 30 августа телеграфировал атаману А.М. Каледину, что появление ка-зач. войск в пределах МВО будет рассматриваться как "восстание против Врем. пр-ва" и последует приказ "о полном уничтожении всех идущих на вооруж. восстание" (Грунт А.М., Москва, 1917: рев-ция и контррев-ция, М., 1976, с. 208). 30 авг. А.Ф. Керенский назначил Верховского воен. министром, 1 сент. ввёл его в состав Директории, присвоив чин ген.-майора. 7 сент. Верховский выступил с докладом о переустройстве армии и педнятии её боеспособности на заседании Врем. пр-ва, 8 сент- на бюро ВЦИК; "...армия не соответствует экон. силам страны... Распределение людей в ней неправильно, тылы перегружены людьми, в то время как на фронте бойцов не хватает. Армию в первую голову решено сократить на одну треть... " ("Россия на Голгофе". С. 117-18). В тот же день на Солд. секции Петрогр. Совета РСД рассказал о своих действиях в дни корниловского выступления, напомнил, что подавлял и выступления солдат в Твери и Н. Новгороде, арестовывал солдат-большевиков, отметил, что в армии много ещё непорядка: "Не пулемётами и нагайками мы создадим рев. войско, а путём внушения широким солд. массам идей права, справедливости и строгой дисциплины ". Заявив, что он против выборного начала в армии, сослался на опыт армии Вел. франц. рев-ции, "всегда терпевшей поражения при выборном начале" (Старцев В.И., Крах керенщины, Л., 1982, С. 77-78). Выступая на Демокр. совещании, изложил те же идеи, что и на Солд. секции Петросовета.

В новом составе Врем. пр-ва с 25 сент. вновь воен. министр. 30 сент., вернувшись из Ставки, записал в дневнике: "Нужно придумать, как продолжать войну, при условии, что армия воевать не хочет и слышатся даже требования заключить мир во что бы то ни стало... надо распустить худшие, наиб. усталые элементы, т.к. большая часть армии воевать не будет, чем бы это ни грозило народу " ("Россия на Голгофе", с. 125). С подобными положениями выступал на заседаниях ВЦИК (3 окт.) и Предпарламента (10 окт.). На заседании Врем. пр-ва 17 окт., обсуждавшего меры против готовящегося выступления большевиков, поставил вопрос о своей отставке:. "...Большевизм в Совете РД, а его разогнать нет сил. Я не могу предоставить реальной силы Врем. пр-ву и потому прошу отставку " ("Ист. архив", 1960, №5, с. 84); 19 окт. на заседании пр-ва повторил просьбу об отставке: "...Народ не понимает, за что воюет, за что его заставляют нести голод, лишения, идти на смерть. В самом Петрограде ни одна рука не вступится на защиту Врем. пр-ва, а эшелоны, вытребованные с фронта, перейдут на сторону большевиков" ("Россия на Голгофе", с. 133). 20 окт. на совместном заседании комиссий Предпарламента по обороне и иностр. делам Верховский, проанализировав состояние армии, заявил: "воевать мы не можем". Единственный выход он видел в том, чтобы "самим немедленно возбудить вопрос о заключении мира... Весть о скором мире не замедлит внести в армию оздоровляющие начала, что даст возможность, опираясь на наиболее целые части, силой подавить анархию на фронте и в тылу. А т.к. самое заключение мира потребует значительного времени... можно рассчитывать на воссоздание боевой мощи армии, что в свою очередь благоприятно отразится на самих условиях мира " (Старцев В.И., указ. соч., с. 211). Оппоненты говорили, что мир с аннексиями в пользу Германии не может считаться "спасением страны". Верховский ответил: "Надо решать, что нам по карману и что нет. Если нет средств для лучшего мира, надо заключать тот, какой сейчас возможен. В противном случае положение только ухудшится " (там же, с. 214). Заседание было секретным, но уже 21 окт. искажённая информация о нём появилась в газете В.П. Бурцева "Общее дело". Это ускорило отставку Верховского, хотя официально было объявлено, что ему представляется двухнедельный отпуск по состоянию здоровья. 22 октября он выехал на о. Валаам, где только 29 октября узнал об Октябрьском вооруженном восстании.

3 ноября вернулся в Петроград и вместе с членами ЦК эсеров направился в Ставку, где Общеармейский комитет и лидеры ряда социалистических партий пытались образовать "общесоциалистическое правительство". После провала этого плана отошёл от политической деятельности. Летом 1918 по обвинению в подготовке выступления эсеров был арестован, но вскоре освобожден. С 1919 в Красной Армии на Восточном фронте. С 1921 в Академии РККА. В 1922 военный эксперт советской делегации на Генуэзской международной конференции. С 1930 начальник штаба Северо-Кавказского ВО.

18 июля 1931 по обвинению в антисоветской деятельности приговорён Коллегией ОГПУ к расстрелу, она же 2 декабря 1931 заменила приговор на 10 лет лагерей. 17 сентября 1934 досрочно освобожден. 19 августа 1938 военная коллегия Верховного суда СССР по тому же обвинению приговорила к высшей мере наказания, расстрелян в тот же день. 28 ноября 1956 реабилитирован.

Использованы материалы статьи Г.Ф. Кузьминой и В.И. Миллера в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993

Сочинения:

Очерк по истории военного искусства в России XVIII и XIX вв. Изд. 2-е. М., 1922;

Исторические примеры к курсу общей тактики. М., 1924;

Огонь, маневр и маскировка. М., 1928;

Общая тактика. Изд. 2-е. М., 1930;

На трудном перевале. М., 1959;

Маневр него формы.- В кн.; Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах (1917- 1940 гг.). М., 1965;

Виды и способы ведения боя.- В кн.: Вопросы тактики в советских военных трудах (1917-1940 гг.). М., 1970.

Далее читайте:

Первая мировая война (проект ХРОНОСа, включающий в себя хронику войны, биографический справочник, предметный указатель, сборник источников и библиотеку, а также подборку иллюстраций военных лет).